Но где же Васена? Маша прошлась взглядом вдоль всего берега. Девушка исчезла куда-то. Вероятно, ушла дальше по течению или вернулась в лагерь другой дорогой. Просто, занятая своими страхами, она не заметила ее.

Маша раздумывала, вернуться ли назад к костру или fantasticbook.ru все-таки добраться до «старателей» и прекратить это золотое безумие. И вдруг, каким-то шестым чувством, ощутила чужое присутствие за своей спиной. С готовностью обернулась, ожидая увидеть Васену, и вскрикнула от неожиданности.

В то же мгновение потная мужская ладонь зажала ей рот.

И старый ее знакомый, ненавистный Степан Охлобыстин, тот самый чубатый казак, что устроил настоящую охоту за Васеной у горячих ключей, а потом так безжалостно исполосовал спину Маши нагайкой, грязно выругался и, заломив ей руки за спину, толкнул в гущу зарослей.

Маша упала на колени, но казак рывком поднял ее на ноги и прошипел:

— Еще раз вякнешь, останешься без головы! Мне приказано с тобой особо не церемониться!

Она почувствовала холодное лезвие, коснувшееся ее горла, и замерла на месте.

— То-то, барышня!  — усмехнулся Степан. Отнял ладонь от ее рта и приказал:

— Садись! Будем здесь князя поджидать!  — Затолкав широкий охотничий нож, который только что прижимал к ее горлу, в висящий на поясе кожаный чехол, Степан приставил ладонь козырьком к глазам и взглянул в том же направлении, что и перед этим Маша. Удовлетворенно хмыкнул и сплюнул себе под ноги.

— Кажись, все еще моют золотишко, болезные! Ничего, пусть себе моют! Нам забот меньше. Это ж надо, какая удача мне сегодня привалила. И князя выследил, да еще и Васенин скрадок обнаружил. Долго я за ним охотился! Ох как долго!

Я ведь случайно на нас вышел. Шибко свежего мясца захотелось. Решил козулю подстрелить, а она стерва — но камням, по камням и шмыг в кусты, я за ней!  — Степан ударил рукой по колену и расхохотался:

— А тут вместо одной — целое стадо пасется, да не простое, а золотое.  — Он посмотрел на Машу и криво усмехнулся. Передний зуб у него отсутствовал, и, вероятно, поэтому улыбка его показалась девушке особенно безобразной.  — Чего морщишься, барышня?  — Казак наклонился, приблизив к ней вплотную крупное, покрытое рыжими веснушками лицо.  — Али брезгуешь Степкой Охлобыстиным? А зря! Мне ведь за поимку князя тысяча рублей полагается. Сам граф обещался заплатить. А про тебя мне еще раньше сказано было, когда из палатки сбежала: коли споймаешь ее, Степка, делай что пожелаешь, пока не надоест! И лучше будет, если эта барышня вообще где-нибудь в тайге потеряется.  — Толстый палец с обломанным ногтем скользнул по ее щеке и лег в ямочку над ключицей.  — Что же это сердечко ваше так бьется, Мария Александровна,  — произнес Степан с издевкой,  — али напугал вас нечаянно?  — Он опустился перед ней на корточки, положив ружье на колени, и ухватился обеими руками за края воротника Машиной рубахи.  — С чегой-то граф на вас так осерчал? Небось оттого, что рожу ему попортили? Но у меня это не пройдет. Я с бабами умеючи обращаюсь. Одна только Васена, дура, счастья свово не поняла, связалась с Антоном вашим недоделанным. Но ничего, вспомнит еще Степку Охлобыстина, да только поздно будет!

Казак вскочил на ноги, быстро огляделся по сторонам.

И Маша поняла, что он здесь один и боится не меньше ее.

Она внезапно успокоилась. Нужно только исхитриться и каким-то образом предупредить остальных об опасности. Она попыталась незаметно подвинуться в сторону ружья, которое Степан вырвал из ее рук во время нападения. До него было не более аршина, но казак тем временем успокоился и опять обратил свое внимание на пленницу, и ее попытка добраться до оружия не удалась. Нервно сглотнув, Степан провел языком по верхней губе;

— А чего нам, барышня, ждать! Дело это скорое, авось, пока князь появится, у нас с его женушкой все и сладится.

Степан упал перед Машей на колени. Глазки его заблестели, а взгляд, похотливый, масленый, пробежался по ее телу и застыл на груди.